Альбус Дамблдор о сказке «Колдун и Прыгливый Горшок»[1]
Добрый старый волшебник захотел преподать урок бессердечному сыну, заставив его испытать на себе несчастья окрестных маглов. В конце концов у молодого мага пробудилась совесть, и он согласился помогать своим волшебством не умеющим колдовать соседям. Простая и добрая сказка, возможно, подумаете вы — и этим докажете, что сами вы наивный простофиля. Явная благосклонность к маглам: отца-маглофила ставят выше, чем презирающего маглов сына! Удивительно, что несколько экземпляров первоначального варианта этой сказки уцелели, хотя столько раз ее приговаривали к сожжению.
Проповедуя братскую любовь к маглам, Бидль несколько отступил от обычаев своего времени.
В начале XV века преследование ведьм и колдунов набирало силу по всей Европе. Многие волшебники считали, и не без причины, что вылечить заклинанием соседскую свинью — всё равно что собирать хворост для собственного погребального костра.[2]
«Пусть маглы попробуют обойтись без нас!» — говорили волшебники и все больше отдалялись от немагического населения.
Итогом этого процесса стало принятие в 1689 году Международного статута о секретности — тогда весь магический мир ушёл в подполье.
Тем не менее дети остаются детьми, их неизменно очаровывает забавный Прыгливый горшок. И решение было найдено — мораль, благоприятную для маглов, убрать из сказки, а сохранить горшок, покрытый бородавками.
Итак, к концу XVI века среди магов был распространен подправленный вариант сказки, где Прыгливый горшок защищает ни в чём не повинного волшебника от озверевшей толпы крестьян, которые гонятся за ним с факелами и вилами. Горшок ловит их и глотает целиком. В конце сказки, когда горшок уже проглотил почти всех жителей деревни, оставшиеся в живых соседи обещают волшебнику, что оставят его в покое и позволят заниматься магией. За это он приказывает горшку вернуть проглоченные жертвы, и горшок послушно выплевывает их, лишь слегка покалеченных.
Вплоть до наших дней в некоторых магических семьях родители (как правило, настроенные против маглов) рассказывают детям эту сказку в изменённом виде, а если впоследствии тем и случается прочесть её в истинном варианте, это становится для них большим сюрпризом.
Впрочем, как я уже давал понять, симпатия к маглам — не единственная причина неприятия сказки «Колдун и Прыгливый горшок». По мере того как охота на ведьм становилась все более ожесточенной, волшебники начинали вести двойную жизнь, защищая себя и своих родных от маглов при помощи маскировки.
К XVII столетию всякий волшебник, водящий дружбу с маглами, вызывал у других подозрение и даже становился отверженным. Симпатизирующих маглам волшебников осыпали унизительными кличками (именно в этот период возникли такие сочные эпитеты, как «грязнолюб», «навозник» и «тухлоед»). Среди обидных прозвищ не последнее место занимало и обвинение в магическом бессилии.
Влиятельные волшебники той эпохи, такие как Брутус Малфой, издатель антимагловского журнала «Воинственный колдун», распространяли в волшебном сообществе мнение о том, что сторонники маглов в области колдовства недалеко ушли от сквибов[3].
В 1675 году Брутус пишет:
«Итак, мы можем с уверенностью утверждать: всякий волшебник, проявляющий склонность к общению с маглами, в колдовстве столь слаб и жалок, что способен возвыситься в собственных глазах, лишь окружив себя магловскими свиньями.
Пристрастие к немагическому обществу — вернейший признак магического бессилия.»
Постепенно этот предрассудок изжил себя, поскольку с фактами не поспоришь: многие из самых блистательных волшебников[4] были, как говорится, «маглолюбами».
Последний из аргументов против сказки «Колдун и Прыгливый горшок» дожил до наших дней. Лучше всего его выразила, пожалуй, Беатрис Блоксам (1794–1910), автор печально знаменитых «Сказок про Поганку».
По мнению миссис Блоксам, «Сказки барда Бидля» вредны для детей, поскольку «отличаются нездоровым интересом к излишне зловещим темам, таким как смерть, болезни, кровопролития, злая магия, отвратительные персонажи, а также различные неприятные выделения человеческого организма».
Миссис Блоксам переработала целый ряд старинных сказок, в том числе и несколько сказок Бидля, переписав их в соответствии со своими взглядами. Свою задачу она видела в том, чтобы «наполнить разум наших очаровательных ангелочков светлыми, радостными мыслями, дабы охранить их чистые души от страшных снов и сберечь драгоценный цветок невинности».
Вот как выглядит финал сказки «Колдун и Прыгливый горшок» в невинном и милом изложении миссис Блоксам:
«И тут золотой горшочек запрыгал от радости, топая крошечными розовыми пяточками, — прыг да скок, прыг да скок! Крошка Уилли вылечил всех куколок, и у них перестали болеть животики. Золотой горшочек был счастлив и тут же наполнился вкусными конфетками — хватило и куколкам, и крошке Уилли.
— Только не забудь почистить зубки! — сказал горшочек.
Крошка Уилли расцеловал горшочек, обнял его крепко-крепко и пообещал, что всегда будет помогать куколкам и больше никогда не будет капризничать.»
Сказка миссис Блоксам вот уже несколько поколений неизменно вызывает у детей-волшебников одну и ту же реакцию: неконтролируемый рвотный позыв, за которым следует настоятельная просьба забрать у них эту книгу и разорвать на мелкие кусочки.
Примечания[]
- ↑ Комментарий напечатан в реальной книге «Сказки барда Бидля»
- ↑ Нужно заметить, что настоящие волшебники и волшебницы неплохо наловчились избегать костра, петли и плахи (см. историю Лизетты де Ла Кроль в моих комментариях к сказке «Зайчиха Шутиха и ее пень-зубоскал»). Тем не менее бывали случаи и со смертельным исходом. Например, когда был посажен в темницу сэр Николас де Мимси-Дельфингтон (королевский маг при жизни, а после смерти — факультетский призрак Гриффиндора). У него отобрали волшебную палочку, и он не смог бежать перед казнью. Особенно часто семьи магов теряли младших волшебников, которые еще не умели контролировать свои магические способности и потому становились жертвами магловской охоты на ведьм. (сноска - эта и далее - дана в тексте)
- ↑ Сквиб — потомок родителей-магов, лишенный магических способностей. Встречается крайне редко. Значительно чаще бывает наоборот — в семьях маглов рождаются дети, наделенные волшебными способностями. — Дж.К.Р.
- ↑ В том числе и я сам.